Книга доктора исторических наук Нины Михайловны Пашаевой посвящена одной из самых трагических страницы в нашей истории — уничтожению русского (общерусского) движения в Галичине после длительного противостояния с австрийскими властями, польской аристократией и партией украинофилов.

Загрузить книгу в формате DJVU  Вы можете здесь, в формате PDF — здесь.
Для просмотра файлов в DJVU-формате необходимо скачать и установить дополнительную бесплатную программу — WinDjView  на русcском языке.

Информация о формате DJVU на русском языке есть здесь.

ОБЗОР

История так называемого русского движения в Галичине (как и в Закарпатье, где происходили сходные процессы), принадлежит к числу «белых пятен» отечественной историографии последних 70 лет. О нем или вообще не писали, или писали мало, причем так агрессивно-тенденциозно, что не только рядовой отечественный читатель, но даже человек науки не мог получить объективного представления о галицких москвофилах, их деятельности и судьбах. Между тем это яркое своеобразное явление как в отечественной истории, так и в истории славянства в целом.

Под Галичиной мы понимаем ту часть нынешней Западной Украины, которая некогда почти полностью входила в состав Киевской Руси, затем — Галицко-Волынского княжества, с 1340 по 1772 гг. находилась под властью Польши, с 1772 по 1918 гг. — Австрии, в межвоенный период снова стала территорией польского государства, а с сентября 1939 г. была включена в состав СССР как часть Украины. Ныне это области независимой Украины — Львовская, Тернопольская, Ивано-Франковская, а также переданная после войны Польше Лем-ковщина с центром в древнем Перемышле.

Русское самосознание имеет прочные корни в менталитете восточнославянского населения Галичины. Несмотря на тяжелый национальный гнет, оно столетиями сохраняло самоназвание «руский», «русский», позднее «русин», православную веру, а затем, в условиях навязанной унии, — восточный обряд, сознание древнерусского единства. В то же время почти пять веков польского владычества наложили неизгладимый отпечаток на судьбы Галичины. В ней практически исчезло национальное дворянство: Потоцкие, Дзедушицкие, Сапеги -это потомки древнерусских родов, полностью ополячившиеся и принявшие католицизм. Немногие неополяченные выходцы из дворянства, как правило, потеряли былой сословный статус. Так, например, отец известного галицкого ученого-будителя Д. И. Зубрицкого был уже не помещиком, а только поссесором-арендатором. Сам же Зубрицкий добывал средства к существованию собственным трудом, а на старости лет вообще остался без куска хлеба Ополячились и верхние слои жителей городов. Родной язык, национальные черты и веру предков, хотя и в униатском обличье, сохраняли лишь крестьяне, составлявшие большинство населения, низшие слои горожан и униатское духовенство, в особенности сельское, близко стоявшее к своей пастве. Живым звеном, соединявшим русинов с их древнерусским прошлым, был церковнославянский язык богослужения и славянская азбука (кириллица и гражданка). Недаром неоднократно галицким будителям приходилось бороться с попытками навязать Галичине латиницу. Сознание единства с братьями по другую сторону границы сохранялось у крестьян-галичан, отражалось в фольклоре.

Национальное возрождение, охватившее все славянские земли, не миновало Галичины. Раннее проявление его в этом крае Австрийской империи датируется 30-ми годами XIX в., на которые приходится деятельность «Русской троицы» — М. Шашкевича, И. Вагилевича и Я. Головацкого, ставшего позднее лидером русского движения, издание первенца галиц-ких будителей альманаха «Русалка Днестровая» (1837), научные труды Д. И. Зубрицкого. Период с 30-х годов вплоть до революции 1848—1849 гг. является одновременно началом как русского, так и украинского движения. В то время было еще далеко до размежевания и тем более вражды этих двух направлений, однако уже тогда формируются исторические и языковые установки будущих русофилов. Для русских галичан, при всем разнообразии форм их деятельности и специфике убеждений в различные исторические эпохи, неизменным было признание единства русского народа «от Карпат до Камчатки», включая, разумеется, Белоруссию и Малороссию, и признание в качестве литературного языка русинов русского литературного языка. Эти взгляды соответствовали представлениям тогдашних русских ученых. И родившийся в Москве Пушкин, и уроженец Полтавщины Гоголь одинаково считались русскими писателями. (Лишь много позднее М. С. Грушевский будет сожалеть, что последний не был сознательным украинцем).

Мы сохраняем это самоназвание галичан, так как украинцами их стали именовать много позже, причем долгое время этот термин носил более политический, чем этнографический характер.

Напротив, польское общественное мнение и польская наука считали Галичину неотъемлемой частью Польши, отказывая ее восточнославянскому населению в удовлетворении насущных духовных потребностях. Отсюда — уже на ранних этапах русского движения — резкая антипольская его направленность, усугублявшаяся тем, что и после перехода края под власть Австрии крупные польские землевладельцы сохранили свои ключевые позиции. Вместе с тем, как подчеркивал лидер «русской партии» Я. Ф. Головацкий, русины «не сочувствовали стремлениям польской партии, потому что видели в ней аристократическое начало», но к польскому народу относились сочувственно, «помня, что он вместе с ними терпел от панов» .

На первом этапе движение развивалось в традиционном русле национального возрождения. Подобно другим будителям, галичане обращались к своему славному национальному прошлому — истории Киевской Руси и отстаиванию древнерусских традиций в условиях польского владычества. Защитником от полонизации и натиска католицизма с XV в. являлось в Галичине Ставропигийское братство при Успенской церкви во Львове. В начале XVIII в. оно вынуждено было принять унию, церковь была превращена в униатскую таким же способом, как это делается на исходе XX в.: молодчики ворвались в здание, учщшли расправу над православным священником и водворили нового, униатского. Правление Ставропигийского братства почло за лучшее «добровольно» принять унию. В конце XVIII в. австрийскими властями братство было преобразовано в институт, который действовал до 1939 г. как учреждение русского направления. В 1829 г. его членом, а с 1830 г. — управляющим типографией становится историк, археолог и этнограф Д. И. Зубрицкий. В 1830 г. он издает оду «Бог» Г. Р. Державина на русском, польском и немецком языках. Это было первое произведение на русском литературном языке, увидевшее свет в Галичине. На протяжении 30-40-х годов Зубрицкий опубликовал целый ряд исследований по истории родного края эпохи Киевской Руси и польского периода, доказывая неправомерность польских притязаний на Галичину.

Как и у других славянских народов, острейшей проблемой национального возрождения русинов сделался вопрос о том, какой язык станет языком науки и литературы. В противовес господству польского языка, таковым провозглашался «русский», «руский», «руський». Названные термины употреблялись, когда речь шла о языке с трудом попадавших в Галичину и страстно зачитываемых книг, изданных в Петербурге или Москве, а также когда имелся в виду язык «Энеиды» Котляревского или местный язык общения и народных песен. Собственный народный говор с невыработанным правописанием (принцип «пиши, як чуешь»), при отсутствии научной терминологии и значительных литературных произведений не мог служить базой для создания особого литературного языка. Позднейшие украинские исследователи указывали на близость языка галицких русинов к украинскому языку. Это понимали и сами будители, иногда называвшие его также малорусским, однако это была близость, но не тождество. Новый украинский литературный язык, становление которого ученые связывают прежде всего с творчеством Т. Г. Шевченко, тогда еще не сложился. Не было еще установившегося украинского правописания: галицкие будители иногда пытались использовать систему орфографии Максимовича, но она не отвечала необходимым требованиям. Предпринимались попытки шире использовать церковнославянский язык, который, однако, уже не мог выполнять функции языка литературы и науки. Оставался русский литературный язык. Но большая часть будителей 30-40-х годов владела им только пассивно. К середине века вопрос решен не был.

Картину сложной языковой ситуации в Галичине дает переписка будителей. Письма к родным и друзьям, деловые послания писались как по-польски, так и на разных вариантах местного наречия, более близких то к украинскому, то к русскому литературному языку. К последнему тяготеют письма Я. Ф. Головацкого, адресованные, в частности, Д. И. Зубрицкому, а также письма самого Зубрицкого, хотя в 40-х годах ученый еще не решался писать свои труды русским литературным языком (его «Хроника Львова» написана по-польски).

В рассматриваемый период важное место занимают взаимоотношения будителей с учеными из России, посещавшими Га-личину. Особое значение имели две поездки М. П. Погодина в 1835 и 1839-1840 гг. У истоков получившей широкое хождение легенды об «агитации» Погодина среди русинов и попытках их «москвичения» стоит польский писатель и мемуарист Г. Богданский. Ее подхватил историк Краевский, а затем она вошла в арсенал украинской националистической историографии. Несостоятельность данной версии показал еще в начале нашего века И. С. Свенцицкий. Зная его аргументацию, советский украинский историк Г. Ю. Гербильский писал, однако, о существовании у Погодина и Зубрицкого «идеи объединения славян под властью русского царизма». Утверждение это ничем не подтверждено и, как нам думается, ошибочно. Ни о каких политических планах ни у Погодина, ни тем более у Зубрицкого в отношении Галичины говорить не приходится. Галицкие патриоты не помышляли о насильственном изменении существующего строя, хотя видели и обличали его пороки.

С самого начала русофильского движения обнаружился его парадокс. Сознавая свое национальное и языковое единство с российскими соплеменниками, галицкие русофилы в то же время не могли надеяться войти в состав Российской империи, так как никакие внешнеполитические планы России в XIX в. этого не предусматривали. Перед лицом постоянного социального и национального гнета со стороны польских помещиков и по преимуществу польской администрации провинции галицкие будители вынуждены были не только соблюдать лояльность по отношению к австрийским властям, но даже ее подчеркивать. Иногда декларации этой лояльности носили нарочито верноподданнический характер и вызывали отвращение передовых деятелей России, не понимавших истинной обусловленности такой позиции. Отвечая в 1862 г. на упреки Н. Г. Чернышевского на страницах украинского журнала «Основа», Я. Головацкий обосновал этот вынужденный австрославизм, далекий от радужных надежд многих будителей других славянских народов Габсбургской монархии.

В своих симпатиях к России и Малороссии (Украине) как органической и неотъемлемой ее части галицкие будители не различали части и целого. В приветствии М. Шашкевича сказано:

«В побратимий летить край/

Побратим1 де суть люди/

Поза Волгу, за Дунай».

Приветствуя И. И. Срезневского, Я. Головацкий в своем вирше пишет:

«Руський з руським повстрiчався,/
Руський з руським повидався/,
Хоть з далекой Украiни/
Хоть з далекоi родини/
Вже один другому брат!».

Позднее украинские авторы станут утверждать, что «русский» означает «российский», а «руський» — «украинский». Но в рассматриваемое время такой смысл в эти понятия никто не вкладывал.

Революция 1848-1849 гг. вызвала в Галичине подъем национального движения, к которому будители не были готовы. Отсутствовала какая-либо общественная организация. М. Шашкевич, бывший душой молодых будителей Галичины, к тому времени уже преждевременно скончался. Я. Головацкий, И. Вагилевич, Н. Устианович и другие, униатские священники были разбросаны по глухим приходам. Инициативу сразу же взяли в свои руки представители высшего униатского клира. В условиях оживления польского национального движения австрийское правительство на короткий срок приняло на себя роль защитника и покровителя галичан. Создается Головная русская рада, заявившая о приверженности престолу и правительству. На «руском» языке началу издаваться книги и газеты, в школах и гимназиях вводится родной язык, открывается университетская кафедра, по тогдашней терминологии, «руского», а по нынешней — украинского языка (в его галицком варианте). Последнюю занимает Я. Ф. Головацкий, назначение которого приветствуется престарелым Зубрицким. В 1849 г. Головацкий выпускает свою «Грамматику руского языка», который сам автор называет «малоруским». Книга напечатана кириллицей. В ней Головацкий останавливается на особенностях говоров в разных частях Галичины, пытается установить «правильное» произношение, порой сильно отличающееся от современного украинского.

Важнейшим достижением Весны народов явилось создание в 1848 г. Галицко-русской матицы. Построенная по типу других славянских матиц, она была культурно-просветительным обществом, издававшим «общеполезные книжки народные руские». В украинской литературе ее называют «Руська», «Галицкая», «Галицийско-украинская». Однако она сохраняла исконное название — Галицко-русская — на протяжении всего своего существования с 1848 по 1939 г., выступая выразителем именно русского направления в культуре Галичины . Основанный в 1849 г. Народный дом также стал достоянием русского направления.

Наступившая после революции реакция тяжело отразилась на национальном движении Галичины. Правительство заняло по отношению к нему открыто враждебную позицию, наместником края был назначен ярый враг галичан польский граф А. Голуховский. В печатных изданиях запрещалась «гражданка», хотя ею свободно пользовались в Воеводине. Преследовалось все, что напоминало связи с Россией, к которой австрийское правительство относилось все более враждебно. Однако будители продолжают свою работу, выходят труды Зубрицкого, Головацкого, А. С. Петрушевича. Галицко-русская матица издает ряд книжек, среди которых — комментированное издание «Слова о полку Игореве», история основания самой Матицы Я. Ф. Головацкого, три томика ее полупериодического издания «Галицкий исторический сборник» и др.

Пятидесятыми годами датируется становление так называемого язычия. Позднее А. Н. Пыпин назовет его «особым русским языком» и решительно осудит. Переход к язычию был обусловлен языковой ситуацией в Галичине. При написании научных текстов сразу же вставал вопрос, какой терминологией пользоваться, ибо ни галицкие наречия, ни тогдашняя украинская лексика ее не выработали. Это подталкивало га-лицких будителей к сближению с русским литературным языком, однако недостаточное его знание, запреты цензуры, церковнославянское наследие, почерпнутое из священнической практики формировали предпосылки для создания искусственного языка. Язычие вобрало в себя элементы местных наречий, русского литературного языка и церковнославянского. Ученые указывают также на полонизмы и богемизмы в нем 17. Язычие оказалось достаточно живучим, просуществовав в научной литературе галицких (а также угорских) москвофилов вплоть до конца века. Писались на нем и произведения художественной литературы. Только с начала XX в. русские галичане стали писать на относительно чистом русском литературном языке.

В пятидесятые годы язычие употребляет Головацкий, чтобы в дальнейшем окончательно перейти на русский литературный язык. Отход Головацкого от народного, «украинского», языка украинские ученые считают ренегатством, в советской же литературе деятельность «позднего» Головацкого всячески замалчивалась. Украинские ученые хотели бы видеть в нем украинского, а не русского ученого и общественного деятеля. На самом деле Головацкий, которого по праву называют галицким Ломоносовым, более быстро прошел путь языковых исканий, продолжавшихся у его коллег до конца века. Противником искусственного язычия был Зубрицкий. Свою «Историю древняго Галичско-русского княжества» он написал и опубликовал в первой половине 50-х годов во Львове на русском литературном языке, опередив тем самым на полвека остальных галицких москвофилов.

В 1859 г. австрийская администрация во главе с Голуховским сделала попытку навязать Галичине латиницу вместо кириллицы. Дружный отпор галицких будителей сорвал это разрушительное для галицкой культуры начинание и вызвал отставку Голуховского.

В пятидесятые годы на национальной ниве трудились, кроме Я. Ф. Головацкого, его брат Иван, живший в Вене и много сделавший для галицкого возрождения, крупный историк А. С. Петрушевич, И. Н. Гушалевич, Б. А. Дедицкий, Н. Л. Устианович, В. Д. Залозецкий и др. Все они позднее составят ядро москвофильского направления.

Общественный подъем первой половины 60-х в Австрийской империи нашел отклик и в Галичине. (Как и во всей империи.) Оживляется деятельность Галицко-русской матицы, Б. Дедицкий начинает выпускать газету «Слово», выходившую до 1887 г. По инициативе и при активном участии крупного религиозного и общественного деятеля, писателя, униатского священника И. Г. Наумовича возникает широкое движение по очищению униатского обряда от позднейших католических наслоений, за возвращение его к исконным православным формам. Правда, вскоре под давлением Рима движение было свернуто униатскими церковными властями. Депутатами галицкого сейма становятся Устианович, Гушалевич, Наумович. Именно Наумовичу принадлежат слова, прозвучавшие на заседании сейма в 1866 г.: «Сходства нашего языка с языком всей Руси не уничтожит никто на свете: ни законы, ни сеймы, ни министры».

С начала 60-х в Галичине оживляется также украинское культурное движение, однако на первых порах между русофилами и украински мыслящими интеллигентами конфронтации не наблюдается. Лишь после введения дуализма в 1867 г. в национальном движении происходит раскол на старорусскую партию и народовцев-украинофилов. Как уже говорилось, москво-филы считали свой край частью великой России от Карпат до Камчатки, языком родной литературы русский литературный язык, хотя и не отрекались от своего народного языка, считая его, однако, лишь наречием. Они держались этимологического правописания, принятого в России до 1918 г., полагая, что оно обеспечивает передачу особенностей каждого славянского языка различным произношением, в частности буквы «ять», как «е», «и», «я». Украинские деятели признавали единство только с украинским народом, провозглашали украинский язык языком литературы Галичины, в письме применяли «кулишов-ку», т. е. фонетическое правописание, используемое в украинском языке доныне. Народовство сразу же получило поддержку австрийских властей.

В то же время развивавшееся в России украинское национальное движение подверглось запрету, причем острие запретительных мер было направлено не против радикальных выступлений, а против украинской культуры. Циркуляр министра внутренних дел П. А. Валуева 1863 г. «приостанавливал» печатание на украинском языке книг учебного, духовного содержания и вообще литературы для первоначального чтения. Указ 1876 г. прекращал ввоз в империю, без особого разрешения, каких бы то ни было книг и брошюр, «издаваемых за границей на малорусском наречии». В пределах же России запрещалось печатание на украинском языке оригинальных и переводных произведений, за исключением исторических документов и «произведений изящной словесности», причем для последних требовалось особое разрешение. Запрещались сценические представления, чтения и даже тексты к музыкальным нотам на украинском языке.

В этих условиях Галичина при поддержке австрийской администрации становится «украинским Пьемонтом», украинское движение приобретает не только антицарские, но и антирусские черты, особенно олицетворяемые его крайними националистическими представителями. Австрийский «уряд» начинает играть роль защитника проживающих в России украинцев. По нашему мнению, не в XVII в., как иногда пытаются представить, а с конца 60-х годов XIX в. зарождается украинский сепаратизм в его современном обличье, поддерживаемый и направляемый Австрией. Уже в начале эпохи дуализма отношения между Австро-Венгрией и Россией оставляли желать лучшего. Оккупация в 1878 г. Боснии и Герцеговины, направленное против России австро-германское соглашение 1879 г., союзный договор с Германией и Италией 1882 г. ухудшили их еще больше. Развертывалась подготовка к первой мировой войне.

Понятно, что положение москвофилов, сохранявших полную лояльность по отношению к Вене и при этом не скрывавших своих симпатий к России и национального единства с русскими, делалось чрезвычайно сложным. Они подвергались давлению, а порой и прямому преследованию. Так, лишился кафедры во Львовском университете Я. Ф. Головацкий, что вынудило видного ученого переселиться в Россию. В 1882 г. был сфабрикован процесс Ольги Грабарь, называемый так по

имени одной из обвиняемых, матери известного художника и искусствоведа И. Э. Грабаря. Поводом послужил переход в православие из унии прихода села Гнилички, хотя православие в Австро-Венгрии не находилось под запретом и даже являлось преобладающим вероисповеданием в соседней Буковине и в Воеводине. Среди обвиненных в «государственной измене» — И. Наумович, редактор «Слова» В. Плошанский и еще несколько человек. Несмотря на совершенную несостоятельность обвинения в государственной измене, Наумович, Плошанский и еще двое крестьян были приговорены к тюремному заключению, а после его отбытия Наумовичу и Плошанскому пришлось эмигрировать в Россию.

Особенно тяжелым было положение многочисленных сочувствовавших москвофилам крестьян. Они были отданы на произвол польских помещиков и обычно польской же местной администрации. Так, «русский» крестьянин, отец известного ученого и общественного деятеля В. Р. Ваврика, погиб, избитый во время поездки на выборы.

В 1890 г. в Галицком сейме была провозглашена так называемая «угода», «новая эра» — соглашение поляков, украинофилов и австрийской администрации, сущность которого сводилась к преданности престолу и приверженности Риму.

Русские галичане участвовали в политической жизни края, но все же, вероятно, важнейшей стороной их деятельности была работа общественная и культурная. Во второй половине XIX — начале XX в. выходили периодические издания «Слово», «Пролом», «Червонная Русь», «Галицкая Русь», «Временник Львовского Ставропигиона» и многие другие. Работал Народный дом. В 1874 г., по инициативе Наумовича, было основано Общество*им. М. Качковского, большинство членов которого составляли крестьяне. Общество выпускало популярную литературу, устраивало читальни, организовывало курсы садоводства, местной торговли, производства молочных продуктов, животноводства и т. д. Ежегодные съезды его становились народными праздниками. Выходили в свет издания Галицко-русской матицы.

Большой вклад в культуру края русские галичане сделали и своей работой по популяризации русской художественной литературы. Много данных об этой работе приводит в своей монографии В. А. Малкин. Придерживавшиеся либеральных взглядов молодые москвофилы начала XX в. познакомили галицкого читателя с произведениями Л. Н. Толстого, Л. Н. Андреева, А. М. Горького. Патриотическая просветительская деятельность москвофилов находила живую поддержку в широких слоях населения Галичины, прежде всего среди крестьян. Когда в ответ на речь депутата-москвофила в венском парламенте, произнесенную на русском литературном языке, министр внутренних дел барон Бинерт заявил, что в Австрии нет русского народа, в столицу поступило сто тысяч петиций в защиту русского языка

Особую страницу составляет церковная жизнь края. В конце XIX — начале XX в. ряд униатских приходов возвращается в православие, во Львове строится православная церковь, так называемый Малый Юра, на нынешней улице Короленко (сейчас это единственная в горбде православная церковь Московской патриархии). Власти всячески старались помешать этому движению. Накануне первой мировой войны состоялся политический процесс по обвинению в государственной измене журналиста С. Ю. Бендасюка, православных священников Максима Сандовича и Игнатия Гудимы и студента В. А. Колдры. Обвинение рухнуло, присяжные оправдали подсудимых.

С началом первой мировой войны австрийская администрация, несмотря на лояльность москвофилов, прибегла к жесточайшим репрессиям, жертвами которых стали тысячи ни в чем не повинных галичан — интеллигенция, греко-католическое и православное духовенство и огромное число крестьян. Уже в первые дни войны начались массовые смертные казни, предлогом для которых служили доносы, участие в легальном русском движении и т. д. В частности, на глазах находившихся в тюрьме беременной жены и старого отца был расстрелян только что оправданный Максим Сандович, ныне канонизированный Польской православной церковью. Русских галичан тысячами свозили в концентрационные лагеря Терезин и Талергоф. Последний, находившийся в Штирии, прославился страшными зверствами и явился прямым предтечей фашистских лагерей. Все русофильские общественные организации были закрыты или переданы украинцам. Краткая оккупация Галичины русскими войсками и затем их отход еще более усилили репрессии австрийцев. Массы галичан бежали вслед за отходящими войсками в глубь России.

Русское движение было подорвано и только после распада Австро-Венгрии, когда Галичина вошла в состав Польши, наб-

людается его оживление. В 1919 г. возобновило свою работу Общество им. М. Качковского 28. Во время войны оно было закрыто, а членство в нем расценивалось австрийскими властями как измена и каралось по меньшей мере ссылкой в Та-лергоф. Переданный австрийской администрацией украинским хозяевам львовский Ставропигион в 1922 г. после тяжбы был возвращен русофилам, возобновился выпуск его «Временника». В 1923 г. состоялось первое после войны заседание Галиц-ко-русской матицы, выходит печатная «продукция — книги, брошюры, периодика «Русский голос», «Земля 1 воля», «Наука» 29. Издание четырех выпусков «Талергофского альманаха» 30, на страницах которого были опубликованы документы о гибели и муках тысяч галичан, объединило в Талергофском комитете цвет галицко-русских деятелей. Среди них были доктор славянской филологии и узник Талергофа В. Р. Ваврик, подсудимый Львовского процесса 1914 г. С. Ю. Бендасюк, доктор Ю. С. Заяц, поэт, критик, этнограф Ю. А. Яворский.

Вместе с тем, очевидно, до самого 1939 г. русское движение не оправилось после Талергофского разгрома. Тяжелейшими были материальные условия русских деятелей, многие из которых просто голодали. Оборвались связи с Россией. Единственной связующей нитью с последней была деятельность замечательного историка русского движения в Карпатах Ф. Ф. Аристова, неоднократно заключавшегося в советскую тюрьму за свои контакты с галичанами. Среди изданий этого периода мы находим как книги на чистом русском языке, так и литературу на родном наречии, близком к украинскому литературному языку, но не идентичному ему. В качестве примера можно привести маленькую брошюру «Галичане 1 всеруска культура», (оттиск из газеты «Земля 1 воля»), вышедшую во Львове в 1938 г. под криптонимом Б. С., — настоящий дифирамб русскому движению галичан. Проблема билингвизма, столь острая в эпоху национального возрождения, таким образом, практически решалась русскими галичанами. Они широко применяли русский литературный язык в научной работе, общественной жизни, часто держались его в быту, в литературных произведениях, однако параллельно использовали и местное наречие. У В. Р. Ваврика, например, есть прекрасные стихи на нем.

Вхождение Западной Украины в состав СССР в 1939 г. можно считать завершением русского движения в Галичине. Окончила свое существование Галицко-русская матица, был

закрыт Ставропигион. Русские галичане стали гражданами СССР и советскими служащими: В. Р. Ваврик — сотрудником Исторического музея во Львове, Р. Д. Мирович — библиотекарем-библиографом Политехнического института, Р. Я. Луцык -библиотекарем Отдела редких книг Львовского университета, Ю. С. Заяц — библиотекарем библиотеки Академии наук и т. д. С. Ю. Бендасюк нашел работу в православной церкви Малого Юры и в 50-е годы его можно было видеть в храме с тарелкой. Русские галичане не участвовали в коммунистическом движении межвоенного периода и были известны как люди верующие, а «русские» их воззрения легко представлялись украинскими оппонентами как антисоветские. Ключевые позиции в общественной и культурной жизни сразу же были заняты представителями украинского направления. Начались конфликты при выдаче паспортов: русские галичане требовали, чтобы в пятой графе стояла запись «русский», советские чиновники всячески стремились навязать украинскую национальность. Были жертвы репрессий. Во время оккупации русские галичане не запятнали себя связями с фашистами.

После окончания войны к Польше отошла самая западная, одновременно самая «русская» и православная часть Галичины — Лемковщина. В украинском Львове галицко-русские интеллигенты стали людьми второго сорта. Так, доктор двух университетов В. Р. Ваврик получил степень кандидата наук, нищенские зарплату и пенсию. В 1957 г. в издательстве Львовского университета вышла монография В. А. Малкина, в которой в очень осторожных выражениях, но все же положительно оценивался вклад москвофилов в развитие культуры Галичины. Книга вызвала резкую критику, вылившуюся на страницах прессы в настоящую травлю русских галичан. Защититься они, разумеется, не могли.

Пятидесятые — начало шестидесятых годов были временем активной научной рабйты поздних будителей. В этой связи прежде всего следует назвать В. Р. Ваврика. Его перу принадлежит исследование о «Русской троице», очерки об отдельных галицко-русских деятелях. Именно Ваврик являлся душой галицко-русского движения в данный период, хотя ни одной его работы по истории Галичины не увидело тогда свет. Лишь позднее усилиями энтузиаста Е. М. Гавришкова кое-что было переправлено за рубеж и опубликовано галицко-русской эмиграцией.

Архив Ваврика находится в Санкт-Петербургской Публичной библиотеке и ждет своего исследователя. С благодарностью надо вспомнить бескорыстную, трогательную помощь Ваврика тем, кто в трудные годы занимался историей Галичины и галицких русофилов. На кончину Ваврика (1970 г.) откликнулась в советской печати только дочь Ф. Ф. Аристова, стоявшего у истоков русского научного карпатоведения (краткий некролог в «Советском славяноведении» и развернутый в «Журнале Московской патриархии»). Публикация последнего Т. Ф. Аристовой совместно с Р. Д. Мировичем под собственной подписью было для сотрудника Академии наук СССР актом большого гражданского мужества.

Огромную работу по выявлению жертв Талергофа и их судеб проделал Р. Д. Мирович, материалы которого публиковались за границей. Поиск и обнародование рукописных документов и сочинений галицко-русских деятелей послевоенной поры — дело будущего. В настоящее время интерес к истории Галичины как будто несколько оживился. Стало возможным писать о русском движении. Издаются монография и ряд научных статей В. Н. Савченко по истории Галичины первых двух десятилетий XX в. 34, с публицистическими статьями выступает в ряде газет Т. Ф. Аристова (часть их вошла в брошюру, опубликованную в Пряшеве по случаю юбилея автора 3о). В выходящей сейчас пятитомной энциклопедии «Отечественная история: История России с древнейших времен до 1917 г.» Т. Ф. Аристова публикует биографические справки о карпато-русских, в том числе галицких, деятелях. Специально русскому движению в Галиции посвятил статью в газете «Православная Москва» А. Внуков.

Сейчас, когда история и культура русской эмиграции, людей, отторгнутых от Родины в сравнительно недавнем прошлом, привлекает всеобщее внимание, история и культура края, отторгнутого от Руси в древности, безусловно должна стать объектом самого серьезного и беспристрастного исследования отечественных славистов как явление не внутриукраинского, а общерусского порядка.

Загрузить книгу в формате DJVU  Вы можете здесь, в формате PDF — здесь.

Для просмотра файлов в DJVU-формате необходимо скачать и установить дополнительную бесплатную программу — WinDjView  на русcском языке.

Информация о формате DJVU на русском языке есть здесь.

 
 
 
 

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

 
КОНТАКТЫ

sub.verum@gmail.com

САЙТ СОЗДАН НА СРЕДСТВА,
ПОЛУЧЕННЫЕ ОТ ФОНДА
ПРЕЗИДЕНТСКИХ ГРАНТОВ,
НОМЕР ЗАЯВКИ 17-2-014751 

 ВОЗРАСТНЫЕ
ОГРАНИЧЕНИЯ 18+

 
Владелец сайта - Председатель Правления ФНКА "Украинцы России" Безпалько Б.А. © 2018-2024